К 80-летию полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады сотрудники библиотеки Санкт-Петербургского государственного экономического университета подготовили эксклюзивную выставку, посвященную работе вуза в блокадные годы. С экспонатами выставки можно ознакомиться до конца января.
Часть экспонатов — книги 1941-1945 годов, по которым учились студенты Ленинградского финансово-экономического института (сейчас СПбГЭУ). Наибольший интерес представляют блокадные письма сотрудников библиотеки и воспоминания преподавателей института, переживших страшные дни войны.
Среди экспонатов, представленных на выставке, есть «раритетные» издания 1941-1945 годов. В числе авторов значатся, в том числе, и сотрудники, преподаватели Ленинградского финансово-экономического института. Это труды экономиста, профессора Л.М. Кантора (1905–1990 гг.), который с 1970 по 1975 годы заведовал кафедрой ценообразования ЛФЭИ. Книги В.П. Дьяченко (1902 —1971 гг.), советского экономиста-финансиста, до 1947 г. проработавшего в Министерстве финансов СССР. В ЛФЭИ в начале 30-х годов В.П. Дьяченко был заведующим кафедрой денег, кредита и финансов СССР. Учебники Д.А. Буткова (1897 – 1961 гг.), который в 1930 году был назначен директором Московского финансово-экономического института (в 30/34 учебном году МФЭИ был присоединен к ЛФЭИ). Справочники П.В. Малетина (1905 —1969 гг.), окончившего МФЭИ, с 1938 года работавшего начальником валютного управления Народного комиссариата финансов СССР, затем заместителем наркома финансов СССР и др.
«Книги очень много значили для жителей блокадного Ленинграда. Их жгли пожары, уничтожали бомбежки. Иногда книгами отапливали замерзающие дома. Но вместе с тем, по книгам продолжали учиться в школах и вузах. Раритетные издания библиотечных фондов берегли и защищали как особую ценность, которая напоминала ленинградцам о днях мирной жизни, о великой русской культуре и науке», — рассказывают организаторы выставки СПбГЭУ.
Одни из самых интересных экспонатов — это письма сотрудников ЛФЭИ в эвакуацию. Ирина Худякова, заведующая отделом библиотеки СПбГЭУ, собрала подлинные личные документы заместителя директора библиотеки ЛФЭИ Суворовой А.Н. к сотруднице библиотеки Рахманиной В.Н., уехавшей с семьей в эвакуацию.
Приводим выдержки из некоторых писем.
«Сейчас, Валюша, с питанием у нас должно наладиться. Хлеба дают 400 грамм. Правда, таким голодным еще мало. Мы надеемся, когда прорвут блокаду иметь больше. И вообще, моя радость, может нас Бог и спасает, что если уже остались живыми и пережили все ужасы блокады» (из письма 1942 года).
«С питанием тяжело. Картофель на рынке — 20 рублей. Едим не вдоволь. Одна бы ты прожила на первую категорию, а детей не смогла бы накормить досыта» (из письма 1944 года).
«Заключили договор на полное восстановление библиотеки. Читаю Порт- Артур. Скучаю без чтения. Хоть одну роскошь себе позволить разрешила» (из письма 1945 года).
«К маю, видимо, будет взят Берлин. Ты подумай, Валя, до чего мы с тобой доживем! А ведь могли бы и не дождаться!» (из письма 1945 года).
Особый интерес также представляют истории сотрудников вуза, многие из которых в блокаду были детьми. Из воспоминаний жителя блокадного Ленинграда М.В. Романовского (1937-2021 гг.), доктора экономических наук, профессора, заведующего кафедрой финансов, заслуженного деятеля науки РФ: «В октябре 1941 года умерли от голода все бабушки и дедушка, а отец, мать и мы с братом перешли жить на казарменное положение в одну из аудиторий ЛФЭИ (в последней аудитории 2 этажа). Жили вместе с другими, 20 человек... Вспоминаю темные дни ноября. Всем жителям выдавали специальные медали, покрытые фосфором (вредным для здоровья), чтобы в темное время суток они не натыкались друг на друга, так как освещение отсутствовало, и весь двор был усыпан «блокадными светлячками», которые направлялись в круглый двор, где в подвальных помещениях Центрального банка находились бомбоубежища. Вряд ли архитектор Кваренги предполагал использование этих подвалов в подобных целях»